24 февраля 1898 года в прусском городе Бромберге Германской империи родился Курт Танк (Kurt Tank), будущий создатель целой серии самолётов разных модификаций.

Он всегда строил самолёты: в Германии, Аргентине (Та 183 и реактивный истребитель Пулька II), Индии (самолёт-перехватчик HF24). Но самую большую известность ему принёс FW-190 и его модификации, а также разведчик «рама» Fw-189, ставший ненавистным предвестником воздушных атак сил люфтваффе.

Да что говорить — Курт по жизни был счастливчиком. Он остался в живых после Первой мировой войны, был обласкан и получил всевозможные почести из рук правителей Германии, Аргентины, Индии. Хотя это были странные дары.

Интересно, как его называла мать: «Майн либе киндер Курт». В немецком языке нет уменьшительно-ласкательных слов, как в русском. Может, поэтому Курт отличался довольно жёстким и задиристым нравом. В студенческие годы он неоднократно участвовал в дуэлях, организованных студентами. У него остался шрам на лице.

Но военная эпопея Курта началась в шестнадцать лет, когда он, бредивший, как многие мальчики того поколения, авиацией, вынужден был по настоянию отца отправиться учиться не туда, куда рвалась его душа, а туда, куда определил его отец — в конную кавалерию. Потому, что его дед служил у улан сержантом, а отец — в драгунских войсках.

Первую мировую войну Курт прошёл с честью, вернулся домой он израненный и основательно измученный, но, думается, он был горд собой — потому, что смог пронести через все испытания свою любимую книгу физических опытов, позволяющую понять многие явления природного и технического характера. Он был основательно подготовлен, и поэтому удивил преподавателей на вступительном экзамене в Берлинскую высшую техническую школу основательным знанием предметов. Учился он хорошо и тоже основательно, и вошёл в число студентов, отлично окончивших техническую школу. На тот момент Курту было уже 26 лет. Когда это произошло, он точно знал, что будет делать всю свою жизнь, как это ни парадоксально и самоуверенно звучало. Эту самоуверенность помогла ему приобрети его студенческая любовь, профессорская дочка Шарлотта, именем которой он назовёт свой первый параплан, собранный в мастерской технической школы под руководством профессора, отца той самой Шарлотты.

Курт стремился получить максимальные знания, предусмотренные не только учебной программой. Он узнал, что наибольшей популярностью пользуются лекции двух профессоров технической школы — Эверлинга (преподавал аэродинамику) и Рейснера (преподавал самолётостроение).

Курт в добровольном порядке записался на лекции этих двух профессоров и не пропустил ни одного занятия, поскольку понимал, что здесь можно получить передовые взгляды на те или иные явления.

Это позволило ему собрать свой второй планер, который он назвал «Чертёнком» или «Дьяволёнком» (его размах 11,5 м, площадь крыла 13,7 м2) и представил чертежи этого планера для зачёта своей преддипломной работы. Немецкие преподаватели оценили его работу на четвёрку с «плюсом» и пожелали молодому самолётостроителю больше отдавать сил учёбе, нежели пропадать в мастерской. Именно туда Курт стремился практически всё время. Его в то время уже мало интересовала обычная теория, ему хотелось опробовать и учиться на своих ошибках и успехах на практике. Ошибок было много. Так, его самый первый планер «Шарлотта» размером 15 метров разбился в ходе проведения одного из полётов. В этом Курт усмотрел какое-то предзнаменование своей несчастной любви к профессорской дочери. Курт часто думал и об этом, совершая свои многочисленные поездки на пригородном поезде. Именно этот поезд снова оказал поистине мистическую роль в судьбе: здесь он совершенно случайно встретился с одним из бывших своих преподавателей, который работал в самолётостроительной компании и предложил своему неординарному ученику пойти к нему на работу.

Вот так просто решилась дальнейшая судьба Курта, которому предлагали в тот момент работать в компании «Сименс». И как могла бы сложиться история немецкого люфтваффе, если бы. Но сослагательные наклонения — это не про Курта. Уже тогда становится заметной одна из его черт характера — бесстрашие. Он становится не только конструктором, но и сам вызывается испытывать свои самолёты, получив для этого несколько уроков пилотирования в частной школе и заветное удостоверение пилота. Спустя годы Курт будет гордиться именно этим званием — лётчика-испытателя — и ценить его превыше всех наград. Он будет летать на своих самолётах практически при каждом удобном случае, поднимаясь в небо, вызывая зависть у соперников-конструкторов. Небо, по-видимому, давало Курту новые творческие силы, понимание необходимости совершенствования аппаратов, далёких от совершенства. Приземляясь на одном из своих первых самолётов, Курт ощутил на себе, что такое жёсткая посадка и предложил руководству компании чертёж подушек с демпфирующим килем. Руководство идею одобрило и вскоре чертежи стали реальностью.

Благодаря полётам на самолёте Ро-VII, Курт смог решить и претворить в жизнь идею высокорасположенных моторов и толкающих винтов.

В течение шести лет, которые Курт проработал на фирме, ему удалось собрать воедино многие свои разработки, касающиеся создания новых самолётов, но ему не хватало простора. Это стало одной из главных причин того, что Курт принял предложение инженера Мессершмитта перейти к нему на работу. В 1930-х годах у Мессершмитта одним за другим происходили крупные аварии, погибали лётчики. Один случай потряс Курта. Один из лётчиков-испытателей, работающих у Мессершмитта решил показать своей молодой жене полёты. Галантный кавалер поручил Курту сопровождать свою жену, а сам поднялся в воздух. Через несколько секунд произошла трагедия — самолёт взорвался и рассыпался на мелкие кусочки. Курту пришлось держать в руках женщину, упавшую в обморок.

Этот случай и позиция самого Мессершмитта, стремившегося облегчить самолёт и за счёт этого добиться скорости оказали решающее влияние на решение Курта в сентябре 1931 года покинуть отделение Баварского самолетостроительного завода, сумев так дружески поговорить с Вилли Мессершмиттом, что тот на него не обиделся и между двумя конструкторами впоследствии сложились хорошие отношения, иногда даже их считали друзьями. Но это было не так. Более того, со временем они начнут использовать любую информацию о промахах и неудачах, совершённых в ходе обычной исследовательской работы, чтобы представить разработки соперника в невыгодном свете перед членами Технического совета Германии.

А неудач было много.

В Бремене, в компании «Фокке-Вульф» Курт сам оказывается на волосок от гибели, когда захочет понять, каким образом можно бороться с флаттером. Он поднялся на высоту около 4000 метров и преднамеренно вводит машину в пикирование, где-то на уровне 2000 метров ему еле-еле удаётся выровнять самолёт и приземлиться на аэродром. Казалось, опасность миновала. Нет! Крылья самолёта мгновенно превращаются в обломки, кабина пилота вот-вот может воспламениться. Курту удаётся мгновенно выбраться из кабины и в этот момент всё оказывается в пламени.

Но он не прекращает своих полётов. В ходе одного из них взгляд Курта случайно упал на хвостовое оперение. И надо же такому случиться! Он заметил, что тень от хвоста начинает дрожать раньше, чем начали вибрировать крылья. Хвост! Вот где надо было искать причину просчётов немецких конструкторов.

И снова судьбоносная встреча в пути. Возвращаясь с отдыха весной 1936 года, Курт встретил технического руководителя компании «Люфтганза» и вкратце изложил ему смелую идею создания трансконтинентального пассажирского самолёта, способного преодолеть более 1500 километров. Курт намеренно рассказала эту грандиозную по тем временам идею потому, что сторонников своего фантастического плана он не находил.

В новой компании, новый самолёт был создан в течение одного года, он получил название «Кондор» и смог совершить перелёт «Берлин-Нью-Йорк», преодолев расстояние даже большее, чем планировал изначально Курт — 6371 км. И если в Америку экипаж «Люфтганзы» летел со скоростью 320,9 км/ч, то обратно немцы решили «погнать» самолёт быстрее и летели со скоростью 255,49 км/ч. Конечно, они произвели сенсацию. Руководство компании, сумевшее поверить в фантастическую идею Курта, поняло, что можно быстро обогатиться за счёт крупных заказов, которые стали поступать практически сразу после предания огласке грандиозного полёта. Даже Гитлер пожелал иметь в своём парке такой самолёт, правда, сделанный с особым комфортом.